«Крыс проще кормить, чем с ними воевать»

Находящийся под следствием экс-директор завода «Автоприбор» и его адвокат заявляют, что попавшее под банкротство предприятие Владимирской области может являться лишь одним из звеньев целой системы экономических преступлений всероссийского масштаба

Экс-директор владимирского завода «Автоприбор» и его адвокат Иван Миронов рассказали Зебра ТВ о проведении собственного масштабного расследования, касающегося мотивов возбуждения в отношении Алексея Мельникова целой серии уголовных дел.

Сейчас шесть уголовных дел Мельникова объединены в одно. Еще по одному уголовному делу решение суда уже вынесено: известный во Владимирской области предприниматель признан виновным в неисполнении обязанностей налогового агента по перечислению налогов на сумму 50 миллионов рублей, но тут же амнистирован в связи с 70-летием Великой Победы.

Алексей Мельников провел в СИЗО целый год после чего был выпущен под подписку о невыезде. Сразу после выхода из СИЗО Мельников и его защитники дали оценку происходящему в рамках короткого брифинга для СМИ, заявив о намерении продолжать борьбу, в том числе за сохранение предприятия, владельцем 100-процентного пакета акций которого до вынесения решения апелляционной инстанцией является Мельников.

Алексей Мельников признался, что время, проведенное в СИЗО, не добавило ему сил и здоровья, зато позволило по-другому взглянуть на многие вещи. В частности, на личные отношения, «проверив на вшивость» многих друзей, коллег и партнеров. Бизнесмен утверждает, что к своему удивлению выяснил, что несмотря давление, большая часть людей осталась верна своим принципам, и это не может не радовать:

«Здесь все как в жизни — ничего необычного не произошло. Произошли досадные разочарования. И, наоборот, просто восхитительная признательность людям, от которых не ожидал такой принципиальности и стойкости, что они выдержали и не позволили себя сломать. Я счастливый человек — таких людей оказалось больше половины, значительно больше половины. Я знаю, что на этих людей оказывается давление. Факты мы оставим на потом — мы стараемся их все фиксировать».

По мнению бывшего арестанта Мельникова, содержание в СИЗО является, прежде всего, исключительным способом давления на подозреваемого.

Предприниматель рассказывает, что не раз видел, как люди, попавшие в жесткие условия, ломаются и идут на сделку со следствием, меняя свои взгляды и действую вопреки собственным интересам:

«Наша пенитенциарная система не расположена к тому, чтобы тебя изолировать и давать какие-то удобства. Безусловно, СИЗО — это элемент давления на подследственного. Это возможность и место, предназначенное для того, чтобы сломать его волю, заставить пойти на сговор со следствием. Я имею ввиду экономические преступления. Потому что людей, находящихся по тем статьям, по которым меня обвиняли, содержали либо с аналогичными людьми, либо с наркоманами. Вот в такой компании я провел год».

Сам собственник «Автоприбора» научился абстрагироваться от новых жизненных обстоятельств, принимая условия жесткой игры и стараясь смотреть на происходящее с юмором:

«Там крысы ходят. Если на это смотреть, можно нервничать. А можно к этому привыкнуть, и смотреть на это как на некое развлечение. В одной камере развлекались охотой: сколько мышей за ночь убьем. Доходило до семи. Но с мышами относительно легко, а с крысами - сложнее. Получается так, что в некоторых камерах крыс проще кормить, чем с ними воевать. Ведь крысы очень похожи на людей — хитрые, ушлые, отчасти смешные. Им обычно пайку хлеба положат, чтобы они больше никуда не ходили. И они нас восхищали. Они эту пайку не могут дотащить до своей норки. И обычно одна ложится, обнимает пайку четырьмя лапами, а еще одна или две ее тащат за хвост в сторону своего лаза. А одна крыса нас веселила тем, что, как штангист, подойдет, присядет, передними лапками обхватит пайку, на живот положит и враскачку как пингвин идет».

На вопрос о том, не думал ли он уехать из страны, если уверен, что попал под «следственный каток», Мельников отвечает так:

«Для кого-то достаточно и звука молнии, чтобы схватить все и сбежать. А куда бежать из страны, которую ты считаешь своей? Я на Радоницу объехал всех своих родственников по четырем кладбищам, посетил 18 могил. Как я могу отсюда уехать? Это моя страна, и я не собираюсь ее отдавать всяким шакалам».

«Реальное соотношение сил обвинения и защиты в нашем случае сейчас — неравноправно. Но это данность, при которой страна живет. И это как раз одна из проблем, которые не замалчиваются, формулируются. Как одна из проблем, которая нуждается в реформировании. Именно поэтому говорят о необходимости реформирования правоохранительной, судебной системы».

Алексея Мельникова греет мысль, что его защитникам удается собрать уникальные сведения, которые ложатся в основу серьезного и, вероятно, межрегионального расследования, материалы которого вскоре будут опубликованы.

Юристы подозревают, что в стране установились правила игры, позволяющие за счет крупных банков «отжимать» собственность предприятий в пользу третьих лиц по бросовой цене.

«Как мы полагаем, та схема, которая должна быть реализована, предполагает извлечение прибыли, прежде всего, для узкой группы частных лиц. И очень интересно получается: когда банк под огромный процент распоряжается государственными деньгами. То есть, то, что он берет у государства (у бюджетников) абсолютно бесплатно или за какую-то долю процента, эти деньги перепродает отечественному производителю примерно под 24 процента. Но при этом права требования они в последствии переуступают за смешные деньги с огромной рассрочкой платежа уже частным компаниям», - рассказывает адвокат экс-директора «Автоприбора» Иван Миронов.

Адвокат Миронов заявляет, что его подзащитный, не раз говоривший о наличии неких «интересантов», не является конечной целью всей этой истории:

«В настоящее время нами выявлено порядка трех-четырех самостоятельных мошеннических схем, которые могли быть реализованы в рамках вот этих арбитражных и уголовных дел со стороны наших оппонентов. Потому что Мельников во всей этой борьбе — не конечная цель. Это лишь препятствие на пути к уничтожению завода».

Юрист утверждает, что срок обнародования собранных материалов варьируется в пределах нескольких месяцев. Насколько можно понять, представители Мельникова уже имеют в распоряжении некоторое количество документов, подтверждающих их предположения:

«Многие вопросы, где у нас есть серьезные предположения, серьезные подозрения. Но нам все это нужно документально подтверждать. В доказательство наших слов будут представлены те заявления Мельникова, которые он направлял в течение всего времени столкновения с банком. Чтобы сохранить и спасти те предприятия, против которых как раз и направлен удар и все вот эти алчные взоры, планы всех этих товарищей и этих форм. Мы надеемся, что как только тот материал, который мы представим широкой общественности, специалистам, будет опубликован, сотрудники правоохранительных органов, для которых все-таки служение интересам государства является первоочередным, они, в свою очередь, возьмут этот материал. Потому что там будет очень четко прослеживаться наличие составов преступления со стороны тех, кто сегодня двигается от имени банка».

Адвокат поясняет, что речь идет не про локальную историю противостояния госбанка и владельца завода, а про то, что в целом ряде регионов России прослеживаются аналогичные схемы отъема предприятий:

«Я вам сразу говорю: это всероссийский масштаб. Эта схема, которая на протяжении уже многих лет работает по всей России. Лица, которые стоят за этим и непосредственного организовывали атаку на «Автоприбор» и на Мельникова, в разное время к ним уже были вопросы у правоохранительных органов. Но удавалось все это погасить, и схема продолжала работать дальше. И наша задача остановить вот этот каток. Мы будем привлекать тех лиц, которые также пострадали от действия ангажированных, коррумпированных правоохранительных органов в борьбе за свою собственность и честное имя по аналогичным ситуациям».

На вопрос о том, кто, по мнению адвоката, может являться заказчиком подобной схемы работы, Миронов отвечает так:

«Если брать, например, по заводу «Автоприбор», то нам удалось найти несколько схожих ситуаций в разных регионах Российской Федерации, где работала одна и та же группа лиц. Но от разных банков. То есть, исполнители, посредники, непосредственно представители — это одна группа лиц. И при этом для всех предприятий это заканчивалось одним плачевным исходом».

Представитель Мельникова предостерегает предпринимателей от опрометчиво легкого взаимоотношения с крупными банками только потому, что у них есть доля государственного участия. По его словам, начало истории, аналогичной «Автоприбору», может выглядеть так:

«Вам говорят: давайте ради скорости не будем производить общую оценку того заложенного имущества, которое надо под этот кредит получить или еще что-то. И ассоциируя эти банки с государственным интересом, многие попадаются на эту удочку. В результате чего сразу включается схема: задержки по выплате кредита, стадия банкротства, разрыв предприятия. И, если собственник или генеральный директор сопротивляется, то им уже занимаются другие, более компетентные органы».

В качестве аргумента в пользу своей версии происходящего с заводом «Автоприбор» адвокат Иван Миронов сообщает, что уже дан старт распродажи заводского имущества:

«Сейчас начинаются торги. И основной кредитор и аффилированный кредитор — они придерживаются жесткой, четкой, принципиальной стратегии, что завод не должен сохраниться. Потому что с первых собраний кредиторов песня была именно такая: не объединять лот, а дробить его. Надо все очень быстро продать, распихать по карманам и разбежаться до следующего предприятия».

По словам Алексея Мельникова, от реализации схемы отъема и уничтожения успешно работающих предприятий страдают не только конкретные заводы и их собственники - в стране ухудшается деловой климат, падает предпринимательская инициатива, у людей теряется интерес к развитию бизнеса:

«Это как раз цепь действий, которые угнетают предпринимательскую инициативу и выжимают активных людей из такой рисковой деятельности, как ведение самостоятельной экономической деятельности. Любой шаг может оказаться уголовным».

Именно заказным характером уголовных дел Алексей Мельников объясняет несостоятельность предъявляемых ему обвинений:

«Возбужденное по заказу экономическое дело, как правило, легко разваливается в суде. И обычная позиция следователя - начать возбуждать другие дела. Именно поэтому я оброс целым букетом уголовных дел по разным статьям и иногда просто по взаимоисключающим эпизодам. Сейчас перед следствием стоит задача не осудить Мельникова, а прикрыть свои нежные части тела. Потому что, если дело разваливается и Мельникова оправдывают, то придется самим ответить по закону за сфальсифицированные уголовные дела. И один из приемов добиться своего - это сделать такой букет обвинений, что, если один, другой и, не дай Бог, третий эпизод отвалятся, чтобы хотя бы один остался, тогда, вроде как, и придираться не к чему. По каждому из тех эпизодов, которые мне вменяются, есть решения арбитражных судов, причем не первой инстанции и даже не второй. Есть и кассационные инстанции, есть и Верховные суды, которые мы прошли и все доказали. Но следствию надо во что бы то ни стало оправдывать год моего содержания под стражей».

Рассуждая об ответственности всех лиц, которые могут оказаться причастными к реализации противоправной схемы по «раздербаниванию» успешных заводов, Алексей Мельников поясняет, что решения, не преследующие интересы государства, вероятно, принимаются не на уровне высшего руководства:

«В таком банке, как ВТБ, до президента очень мало чего доходит. А если и доходит, то как и во всякой иерархической структуре, искаженно и припудрено так как надо. Я сталкивался с людьми уровня начальников департаментов, вице-президентов. Там много людей, которые могут сказать «нет», и очень много людей, которые могут сказать «да» с точки зрения нормальной экономики и государственной логики».

Что касается ответственности следственных органов, которые Мельников и его представители уже не раз обвиняли в преследовании чьих-то корыстных интересов, экс-директор «Автоприбора», рассуждает так:

«Конкретный следователь возбуждает конкретные уголовное дела. И каждое действие, сделанное им — это его личное решение, даже если ему это настоятельно рекомендовали. Личную ответственность несет человек, который подписал постановление о возбуждении уголовного дела. Но я думаю, что у следователя есть какие-то начальники, которые видят какую-то очевидную натянутость всех возбужденных уголовных дел — по крайней мере эти два уровня для меня очевидны. А почему они необъективны? Я хочу, чтобы в этом разобрались другие следователи. Именно поэтому я подавал несколько раз заявления о преступлении к главе Следственного Комитета. Буду обращаться и в другие инстанции».

Мельников, как и его адвокат, настаивает что в его действиях нет ничего противоправного:

«Первое, о чем они заявили, это о требовании распродать завод по частям. Почему преследуют лично меня? Потому что я являюсь препятствием для раздербанки этого завода. Мне абсолютно нечего скрывать. И наше желание сделать уголовное дело абсолютно открытым. Нигде никакой корысти в моих поступках не было. Потому что я приносил деньги на завод, а не забирал оттуда. И тому есть десятки подтверждений. Просто следствие считает, что в этом была какая-то корысть».

Алексей Мельников, поздравляя сотрудников «Автоприбора» с 85-летием предприятия, выражает надежду, что встретит столетие завода вместе с трудовым коллективом.